Пагмодупа и другие

Как в каждой стране, включающей множество различных этнических, племенных и административных субъектов, в Тибете постоянно действовали две тенденции — к объединению и к размежеванию. Когда в бесконечном соперничестве возникала некая превосходящая сила, она пыталась подчинить себе все остальные и делала это в меру своего могущества. Но как только ее внутренний заряд или внешняя поддержка ослабевали, это единство сразу подтачивалось и разлагалось. Волны были то больше, то меньше, падения — то более глубокие, то менее. Так возникла Тибетская империя в VII в., так получили власть сакьясцы в XIII в. Так началось правление клана Пагмоду в XIV в.

Правление сакьяпа вызывало недовольство у многих. Сакьясцы опирались на чужеземную силу — конечно, тибетцы не могли это приветствовать. Уже Пагба-ламу критиковали за роскошь, приверженность к образу жизни монгольского императорского двора, преклонение перед всем иноземным. Неудивительно поэтому, что как только различные кланы почувствовали слабость монголов — а династия Юань, как известно, пала в 1368 г., — они стали бороться против Сакья. Самыми активными соперниками Сакья были иерархи Бригунга — монастыря, сожженного монголами в 1290 г. Но вскоре борьбу возглавил, как это часто бывает, воспитанник самих сакьясцев.

Чжанчубчжалцан был сыном князя из клана пагмодупа, управлявшего землями и монастырем в провинции Уй, в области Недонг, недалеко от Лхасы. Еще мальчиком его послали учиться в Сакья, тогдашний центр политической и культурной жизни Тибета. Судя по его автобиографии, в монастыре он обучался не только духовным наукам, но и военной стратегии, риторике и управлению, что как-то не особенно вяжется с нашими представлениями о монастырском образовании. Тем не менее он превосходно овладел этими знаниями и в 1322 г. (по другим источникам — в 1332 или 1338 г.) Великий сакьяский лама назначил его губернатором-десятитысячником в Недонг, в его родные места. Здесь он начал бурную деятельность. Отремонтировал старые форты и построил новые. Назначил нового помощника. Даже посадил деревья. Но главное — приступил к укреплению военной силы своих «десяти тысяч» и вступил в яростную борьбу за преобладание и власть с князьями соседних областей. Он плел хитроумные интриги, устраивал заговоры, многих убивал, сам бывал близок к смерти, но в конце концов в 1354 г. сместил Великого Сакья-ламу и стал монархом.

Монгольские императоры, уже не обладавшие большой силой, были вынуждены признать Чжанчубчжалцана правителем Тибета и пожаловать ему титул и печать такового. Но на самом деле Тибет в это время уже был фактически полностью независимым. В 1368 г. из Пекина бежал последний монгольский император династии Юань, и к власти пришла китайская династия Мин. Так закончилась история Монгольской империи, и так закончилась история тибетского вассалитета.

Победа Пагмоду объясняется не только личными заслугами Чжанчубчжалцана — его хитростью, умом, военным и политическим талантом, хотя всего этого у него было предостаточно. Сказалось острое соперничество между провинциями Уй и Цзан, характерное для всей истории Тибета. Тибетские кланы, княжества, монастыри, как уже неоднократно говорилось, находились в бесконечной борьбе друг с другом. Пока воевали все со всеми, конфликт более крупных объединений — Уй и Цзан — был не очень актуален. Но как только кто-нибудь начинал набирать силу и подчинять себе остальных, все вспоминали, кто принадлежит к провинции Цзан (как сакьяпа), а кто — к Уй (как пагмодупа), и члены одной области объединялись, чтобы свергнуть представителя другой. Вообще, объединяться «против» всегда легче, чем объединяться «за». Так произошло и в конфликте Пагмоду с Сакьей, Сакьясцы происходили из провинции Цзан, которая была, если можно так выразиться, «провинциальной». Она находилась на западе, на границе с Непалом. А Пагмоду принадлежал к провинции Уй. Уй, что значит «центр», считался «настоящим» Тибетом. Это был центр тибетской цивилизации. Название «Бод» (Тибет) когда-то относилось только к этому району. В районе Уй возникла могущественная империя тибетцев, завоевавшая всех соседей и соседей соседей. Уйцам было невыносимо терпеть власть сакьясцев — «презренных цзанцев». Они и объединились под знаменем борьбы с Цзаном. Кстати, именно поэтому они поддержали гэлугпа, которая наиболее широко распространила свое влияние в провинции Уй.

Чжанчубчжалцан был тибетским «царем-почвенником», проповедовавшим «возврат к корням» (хотя исторические параллели здесь, конечно, не очень уместны). Он стремился вернуть Тибету «домонголо-сакьяский» облик, изгнать из страны дух чужестранцев. Вместо тринадцати «десятитысячных областей» он ввел новое (а фактически очень старое) административное деление Тибета — деление на большое количество цзонгов (цзонг в переводе означает форт, крепость). Установил налог в пользу государства в 7б урожая. Построил новые мосты и переправы, что для Тибета весьма важно. Учредил сторожевые посты, призванные защищать путников от бандитов, — тоже не последнее по значению предприятие. Вернул в судебную систему «Законы Сронцзангампо». Ввел празднование Нового года согласно древним обычаям. Постановил высоким чинам в торжественные дни надевать одежды, которые носили еще при славных царях империи. Кроме того, он как истый буддийский монах осуждал винопитие, а сам избегал женщин. Власть цзонпонов (управителей цзонгов) и других сановников сделал наследственной. Взял старый тибетский титул «дэсрид» (правитель).

Эпоху Чжанчубчжалцана тибетцы называют «Временем старухи, несущей золото». Нетибетцу трудно понять это выражение. Между тем оно расшифровывается очень просто: это время было таким спокойным, жизнь была такой безопасной и порядок был таким твердым, что даже старая женщина могла пронести через всю страну полную корзину золота и не быть ограбленной. В некотором смысле это действительно был ренессанс — Чжанчубчжалцан, опираясь лишь на мощь своей армии и идеалы национальной истории, объединил под своей властью практически весь Центральный Тибет.

Но потомки Чжанчубчжалцана не были столь удачливы и могущественны. Их власть постепенно слабела, что объяснялось, во-первых, соперничеством духовных и военных сановников, а во-вторых, тем, что все труднее было удерживать в подчинении цзонпонов, власть которых стала благодаря Чжанчубчжалцану наследственной и которые сформировали, таким образом, новую аристократию. Клан Пагмоду правил чуть больше века. История сыграла с ним злую шутку, его конец был таким же, как и конец свергнутых им сакьясцев, — человеком, который подвел черту под могуществом этой семьи, был ее воспитанник, кроме того, представитель противоборствовавшей провинции, на этот раз — Цзана.

Среди районов, выдвинувшихся в это время на политическую арену, был Ринпунг, который формально подчинялся Пагмоду. Один из министров Пагмоду, Норсанг, был назначен в этот район управителем и взял себе имя по местности, где он стал править, — Ринпунг-Норсанг. Постепенно он сконцентрировал в своих руках значительную власть и распространил свое влияние на весь Цзан и часть провинции Уй. 1435 год — год переноса столицы из Ринпунга в Самдубцзе (совр. Шигацзе, столица провинции Цзан) считается началом правления семьи Ринпунг в Цзане. Но, несмотря на то что правящий клан Ринпунг контролировал часть провинции Уй, несколько раз завоевывал Лхасу, он все же не смог полностью и прочно овладеть всем Центральным Тибетом. В провинции Уй, хоть и формально, продолжали править представители Пагмоду.

Здесь начинается такая череда интриг, заговоров и предательств, что не только мы с вами, но и большие ученые до конца разобраться не смогли. Мне же кажется, что и сами действующие лица не вполне понимали происходящее. Правда, конец известен — представители Ринпунга наступили на те же грабли, что любовно мастерили в свое время сами. Слуга Ринпунга, Цэдэндорчже, был назначен министром в Шигацзе. Там он сколотил группу сторонников и стал прибирать к рукам Цзан. Он установил контакт с монголами, жившими в Кукуноре, и получил их поддержку. В 1565 г. он занял Шигацзе. Наконец, он подчинил своей власти обширные территории на юге, западе и севере Тибета. После этого он учредил титул «дэпа» (губернатор, владыка) и стал первым Дэпа-Цзанпа. Его и его потомков называют царями Цзана.

В отличие от глав Сакья и Пагмоду, правители Ринпунга и Цзана были светскими людьми. Но это не значит, что церковь ушла из политики. Именно в этот период соперничество провинций Уй и Цзан «обогатилось» новыми красками. Цзан стал оплотом сект, которые называют обычно «красношапочными»4, главным образом, секты кармапа, укрепившей свои позиции, а Уй — новой секты гэлугпа, или «желтошапочной». И борьба двух центральных провинций Тибета приняла с тех пор религиозную форму.

Читать далее: Далай-ламы и панчен-ламы.

4 Обозначение сект по цветам — китайское изобретение. «Красношапочным» в действительности является одно направление кармапа. Однако традиционно все секты, появившиеся до гэлугпа, называют «красношапочными» в противовес «желто-шапочной», или желтой, секте Цзонхавы.